Голос прервался, Манмурт умолк. Губы его дрожали, он суетливо вытащил платок, промокнул глаза. Хрюндя ворчала и пробовала снова взобраться к нему на колени.
— Ваше Величество! Вы меня убиваете... Это я должен следить за вами, охранять вас...
— Говорят, — согласился колдун. — А что ещё могут сказать?.. Даже на смертном ложе мужчины не любят сознаваться в дурости... Когда умирает от дряхлости, ему все равно, сколько было золота, женщин, сколько убил, зарезал, задушил. Он смотрит на молодые лица своих друзей и думает: каким дураком был! Сейчас бы, дескать, и я вот так бы...
— Что-то голова заболела... Воздух тут дурной, что ли?.. Да, я побывал ночью в усыпальнице моих великих предков, говорил с ними... Они обвиняли меня, требовали, увещевали... До сих пор их голоса в черепе звенят... Есть в ухе дырки аль нет? Хотя, не знаю, может быть, пусть звенят, напоминают, что, окромя чудес звёздного неба, есть и чудеса на земле... Ладно, пошли на пир, чтой-то я поесть люблю...
— Это ещё посмотрим, — заявил Мрак, — кто не выйдет.
— А заговорществом, — сказал Мрак понимающе, — только походя? Ладно, как думаешь, они здесь, во дворце?