— Распорядись, — ответил Мрак величественно.
Жаба потыкала холодной мордой ёще. В крупных глазах было обвинение, что он, большой и сильный, лежит в роскошной постели, а она, маленькая и слабенькая, ютится на каком-то коврике, даже не на коврике, а вовсе на тряпочке!
— Да, — прервал Мрак, — он многое должен. Чем тцарее, тем должее. Что у нас на сегодня?
Мрак всё ещё растирался, когда в покои осторожно вошёл солдат, вопросительно взглянул на Мрака, на Аспарда. Мрак отмахнулся, солдат быстро прошептал что-то на ухо Аспарду и снова исчез за дверью.
— Ну, когда начал пускать стрелы по Змею! Никто бы не... Да и то, как ты лук деда моего согнул! Многие к нам в дом заходили, но никто даже близко не мог...
— Дык, грязь есть во всех, — глубокомысленно сказал Мрак. — Щас она вот выплеснулась, все и гуляют. И чёрные овцы, и белые, и серенькие. Нет, совсем белые не гуляют, но серых на площади много... Как с ними?