— Бери своих людей, — распорядился Мрак, — и отведи их подальше в лес. Мне тоже не нравится, что нас тут выставили, как... ну, сам знаешь, кого. Только своим людям не говори, понял? И вообще никому. Пусть все думают, что я на этом утёсе.
В следующее мгновение он шагнул на ковёр своей исполинской спальни. Здесь горят все светильники, из распахнутых окон врывается чистый свежий запах ночи.
Из поредевшей толпы придворных вышел рослый человек в белоснежной одежде. Чистая, как снега на горных вершинах, она опускалась до самого пола, и, казалось, что человек не идёт по красной ковровой дорожке, а неслышно плывёт.
За спиной Мрак чувствовал чужое шумное дыхание, подходят ближе, а эти, что спереди, тоже придвинулись на расстояние вытянутой руки.
— В том-то и дело, — воскликнул Хугилай, — что тцар! А тцару надлежит быть величественну и внушающу. Народ, глядя только на возок, должен трепетать от благочестия... И сама мысль, что тцар там, внутри, должна наполнять сердца восторгом, благочестием и священным трепетанием...