— Ты можешь даже и не рассказывать, старик.
День тянулся, заполненный разными мелочами. О Зауре он ничего не сказал, хотя Аспард и Манмурт приходили с новыми хитрыми уловками, как поймать Заура. Однажды Мрак видел Верховного жреца в его белоснежных одеждах, тот величественно прошествовал через зал, окружённый младшими жрецами. Донёсся его ласковый усовещающий голос, Плавунец вещал о мире, дружбе, о вечных ценностях человеческой души.
— Это я твоего коня взял? — спросил Мрак. — Не сопру, не боись. А ты пока оставайся на хозяйстве. Поехали, Аспард?
По дороге их разлучили. Её повели смыть пот и грязь, пытались сменить одежду, но Ликия твердо стояла за свою, пришлось наскоро почистить, зашить прореху. Когда пригласили в главный пиршественный зал, она поняла по весёлым крикам, шуму и запаху огромного числа людей, что пир уже начался.
Он с наслаждением вдохнул ночной воздух, полный совсем других запахов. Он ощущал их даже в этой, человечьей личине. Запахи далёкого рыбного квартала, запахи свежевыделанных кож, а вот порыв ветерка донес ароматы свежего хлеба, горящего угля...
— Ну вот, — ответил Мрак победно, — а эта вся мудрость — от созерцания, понял?.. Смотришь на звёзды и проникаешься, понял? Весь проникаешься, прямо вот так чувствуешь от ушей и до самых...