— Тот, кто сейчас перережет веревку, — предупредил он, чтобы не испугалась вида обнажённого меча возле её горла. — Не бойся...
Мрак рычал и потирал голый бок: жаба для добротного прыжка лягнула его так, что даже на его дублёной коже отпечатались коготки. Аспард и стражи почтительно ждали, пока повелитель встанет и оденется, а Мрак, облачившись в царскую мантию, сел с голыми ногами в кресло, указал всем на длинный диван.
Солнце ещё не опустилось даже за крепостную стену, а закат пылал на полнеба — багровый, налитый горячей кровью, пышущий вечерним жаром. Мрак, пригибаясь, выбрался из подземного хода, задвинул камни и выскользнул незамеченным на тихую улочку. Лёгкий ветерок освежал кожу, он снова будет привлекать внимание могучим обнаженным торсом варвара, и никто не увидит сходства с властелином. Да к тому же волосы растрепал пострашнее, смотрит исподлобья, щас начнут шарахаться...
— Да, — прошептал Мрак ей прямо в ухо, — ты мой Кузнечик...
— Да, гоже-гоже, — сказала Ликия безнадёжно, — был сон и кончился... А так что?
Ложе великанское, тем меньше и беззащитнее выглядит на нем спящая Кузя. Совсем недавно он покинул стены этого дворца, где знает каждый уголок, Кузя, увы, всё такой же семилетний ребенок, ну, может быть, ей уже восемь лет, вон лицо какое серьёзное, но сейчас на нем выражение сильнейшей обиды...