Аспард видел, как тцар напрягся, плечи раздвинулись, стали массивнее, всё тело окаменело, будто весь мягкий жир и сало мгновенно превратились в твердые тугие мышцы. Он втянул голову в плечи, отступил на пару шагов.
Пробежав с подветренной стороны к крепости, он уже мог сказать, сколько примерно людей в этой самой Несокрушимой, сколько коней и где они находятся. Был соблазн перелезть через стену, перебить стражей на воротах, их всего двое, и открыть ворота, но вряд ли Аспард и Геонтий успеют привести людей, потому бежал, сосредоточившись на запахах земли.
— Да, — согласился Мрак, — весёлая у него была мамаша.
Мрак выпустил его сломанную руку, кулак ударил в лоб. Его трясло, он чувствовал, что сюда приближается нечто злое, свирепое, уже затрещали далёкие кусты. Странно затрещали, будто нечто ломится не через них, а наступает сверху... Руки сами сорвали с пояса баклажку, он откупорил, отшатнулся от едкого запаха, вылил всю гадость на неподвижное тело, потом сорвал с себя дурацкую рубашку и дорогой пояс с золотыми бляхами, швырнул сверху, бросил бесполезные лук и меч, попятился.
— Не убежит, — заверил Манмурт. Он снова посмотрел на Аспарда, попятился к дверям. — Там в саду вдоль стены ещё человек двадцать стражей. Враз изловим.
Вчера, меняя коней, они к ночи уже были в Барбусе. Он у входа во дворец швырнул поводья стражу, Аспард и его люди спрыгивали по сторонам и сразу же становились так, чтобы закрывать тцара своими телами. Однако больше удивлять ничем не стал, прошёл в свои покои и сразу завалился спать.