— Доброе утро, веселый родственничек, — приветствовал его Френсис. — Что это ты так резвишься?
Старик извлек из своей набедренной повязки грязный, потрепанный парусиновый мешочек. Из него он вытащил нечто похожее на спутанный клубок бечевок, сплошь в узлах. Но это были не настоящие бечевки, а какие-то косички из древесной коры, столь ветхие, что казалось, они вот-вот рассыплются от одного прикосновения; и в самом деле, когда старик дотронулся до них, из-под пальцев его посыпалась труха. Бормоча себе под нос молитвы на древнем языке майя, индеец поднял вверх клубок и благоговейно поклонился ему, прежде чем начать его распутывать.
— А не глотнули ли вы случайно прокисшей пульки? — с недоверием спросил начальник полиции.
Торрес умоляюще взглянул на Френсиса, что не преминули заметить узенькие глазки жреца.
— Спустите ялик, капитан, — приказал он. — Кто там живет? Белые?
— Это вам не Сан-Антонио, — огрызнулся начальник полиции. — Здесь дебри Хучитана. Мои псы верно служат мне, пока они в Сан-Антонио, а в этих дебрях с ними надо быть поосторожнее, не то взбесятся — и тогда что будет с нами?