Она раскрыла ему объятия, и Френсис не мог отринуть ее.
— Но ты меня не понимаешь — продолжал интриговать его Генри. — У меня появилась совсем новая сестра, вполне взрослая, и такая красавица, что другой такой на свете нет.
— Вы… — начала она, запнулась и тяжело вздохнула, — вы могли бы хоть поцеловать меня на прощанье.
— У меня нет ничего, кроме долга. А должен я две сотни и пятьдесят песо. Я до самой смерти с этим долгом не разделаюсь: как больному не избавиться от рака, так и мне от него. Вот почему я в рабстве у плантатора.
Игнасио долго дергал и вытягивал что-то; наконец, показалась его рука, в которой был зажат картонный футляр.
Леонсия, не поняв, взяла со стола бокал и посмотрела на королеву.