— Тогда ладно, — сказал Бобби. — Сделаете, о чем я попрошу, и я уйду. И больше вы меня не увидите. — Он сделал паузу. — И их тоже.
— Бобби? — Это был голос его матери, а затем вверх по ступенькам зашуршали ее субботние тапочки. — Бобби, ты наверху?
— Угу. Но ты играешь в карты с жопой, который ее намазал. И тем самым придаешь ему убедительности, — По-моему, я в первый раз услышал такое применение этого слова, которое продолжало делать все более помоечную карьеру в семидесятых и в прококаиненных восьмидесятых. Главным образом в политике. Мне кажется, “убедительность” сгорела со стыда в 1986-м, как раз тогда, когда радикалы шестидесятых, маршировавшие против войны, бесстрашные борцы за расовое равенство, начали открывать для себя дутые акции, образ жизни Марты Стюарт, а также Стейр-Мастера. — Зачем ты даром тратишь время?
Есть проигравшие, которые умеют проигрывать, есть кислые проигравшие, угрюмые проигравшие, злящиеся проигравшие, плачущие проигравшие.., а кроме того, есть сверхдерьмовые проигравшие. Ронни принадлежал к сверхдерьмовому типу. Щеки у него заалели, а вокруг прыщей стали почти лиловыми. Рот превратился в узкую полоску, и я увидел, как задвигалась его нижняя челюсть — он начал жевать губы.
— Бобби думал, что этот человек — низкий человек. Тед посмотрел на Бобби.