На лице у Глена по-прежнему играла улыбка. Он лишь слегка вздрогнул от звука выстрела.
Он всегда один и тот же. Фрэнни страдает от боли, лицо ее купается в поту. Ричардсон стоит между ее ног, а Лори Констебл помогает ему. Ноги Фрэн вздернуты кверху на металлических подставках…
Он поднялся на ноги и чуть не упал. Его трясло с ног до головы. Он чувствовал похмелье.
— Дайна попросила нас не глотать таблетки этим утром, — продолжила Сюзан. — Они, к тому же, перестали тщательно следить за нами, и мы знали, что утром они будут заняты перегораживанием дороги. Больше мы никому не сказали. Знали только мы: Дайна, Патти, Хелен Роджет… одна из девушек, которую пристрелил Ронни. И я, конечно. Хелен сказала: «Если они заметят, как мы выплевываем таблетки, они убьют нас». А Дайна сказала, что они убью нас так и так, рано или поздно, а чем раньше это случится, тем лучше для нас, и нам, конечно, нечего было возразить.
Мгновение она даже боялась обернуться, опасаясь, что над своим плечом она увидит ухмылку Гарольда, повисшую в воздухе, как улыбка Чеширского Кота из «Алисы в стране чудес». Его губы раздвинутся, и он торжественно произнесет: «У каждой собаки есть свой день, Фрэнни. У каждой собаки есть свой день.»
— Можем мы найти где-нибудь мороженое? — спросила она. — Ты поведешь машину. Я покупаю.