— Мы поймаем его. Как мне хотелось бы отослать его голову его дружку Андросу. Но Андрос мертв. Не так ли, Надин?
Здесь он остановился. Рука его заболела от долгого писания, но прервался он не по этой причине. Ему было трудно снова воскрешать все эти события в памяти. Он перечел последнюю строчку. «Там я научился читать и писать». Но это было не так-то просто. Он жил в безмолвном мире. Речь была для него танцем губ, зубов, языка. Только в четыре года он понял, что такое слово. Только в шесть лет он понял, что высокие зеленые штуки называются деревьями. Он хотел знать имена вещей, но не мог о них спросить.
— Я не хочу делать аборт, — сказала она спокойно. — По своим собственным причинам.
— Может быть… да, может быть. Не хочешь ли поехать ко мне поужинать, Гарольд?
— Я снилась тебе. Разве я не существую на самом деле?
Около полуночи он рухнул на обочине дороги и забылся беспокойным сном. Город был уже близко.