Было около четверти десятого утра тридцатого июля. Выехали они только час назад. Ехать приходилось медленно, потому что прошедшей ночью был сильный ливень, и дорога была еще скользкой. Со вчерашнего утра, когда Стью разбудил сначала Фрэнни, а потом Гарольда и Глена, чтобы сказать им о самоубийстве Перион, они почти не разговаривали. Он винит себя, — подумала Фрэн с горечью, — винит себя за то, в чем он виноват не больше, чем в ночной грозе.