После ленча Стью расстался с Гленом и вернулся домой. Он сидел в гостиной и думал о том, куда могла уйти Матушка Абагейл, когда в дверь постучали.
— В одиночку я в этот сарай не пойду, — сказал Том. — Ей-Богу, нет!
— Я не очень-то большой мастер по части писем.
— Что мы будем делать с этой штукой? — спросил Том. — Подключим к мотелю электричество?
Это я, — подумал он, тупо разглядывая обложки альбомов, но сегодня звук собственного голоса расстроил его. Даже хуже — его стало тошнить от родного города. Ему не хотелось больше оставаться под этим серым, цвета грязного белья небом, вдыхать нью-йоркский смог и одной рукой все время дотрагиваться до бумажника, проверяя, на месте ли он. О, Нью-Йорк, имя тебе — паранойя. Неожиданно ему захотелось оказаться в студии на Восточном Побережье, записывать новый альбом.
— Но вы… он… это не должно случиться! ОПЕРАЦИЯ АППЕНДИЦИТА — ЭТО ПУСТЯК!