- Сказали, что у нас урановый котел стоит, - ответил я. - Спорим, у нас такого нет. Чугунный, я знаю, есть, сам в нем воду кипятил. А уранового сроду на огонь не ставил.
- У каждой плотины свой предел прочности, - объяснял мистер Гэнди, но рослый парень взревел и замахнулся камнем над его головой.
- Так. Но он был дружелюбен и хранил молчание. Кабы в те дни люди дознались о нашем могуществе, нас сожгли бы на костре. Даже сегодня открываться небезопасно. Под конец... Ты ведь знаешь, что воспоследует под конец, Сонк.
- При жизни моего прародителя люди научились расщеплять атом. Появилась... гм... вторичная радиация. Она оказала влияние на гены и хромосомы некоторых мужчин и женщин... У нас, Хогбенов, мутация доминантная. Вот потому мы и мутанты.
Мамуля помогла мне смастерить в курятнике одну штуковину, и после этого у нас электричества стало хоть отбавляй.
Мамулю никто не пытался отхлестать. Когда кто-нибудь подбирался к ней достаточно близко, чтобы ударить, он тут же белел как полотно и пятился, весь в поту, дрожа крупной дрожью. Один наш знакомый прохвессор как-то сказал, что мамуля умеет испускать направленный пучок инфразвуковых волн. Прохвессор врал. Она всего-навсего издает никому не слышный звук и посылает его куда хочет. Ох, уж эти мне трескучие слова! А дело-то простое, все равно что белок бить. Я и сам так умею.