Гарет огляделся, и рука его нервно прошлась по редеющим волосам.
– Нет!– Трэй и Драконья Погибель произнесли это одновременно. Поглядели друг на друга и мученически усмехнулись.
– Нет, ей-богу, свиньи могут предсказывать погоду,– говорил один, протягивая палку, чтобы почесать спину громоздящейся в загоне чудовищной черной свинье.– Кливи пишет об этом в своем «Земледельце», да я и сам не раз это замечал. И еще они смышленые, смышленей собак. Моя тетка Мэри (ты помнишь тетю Мэри?) пробовала их учить еще поросятами и, знаешь, выучила одного, белого – он за ней туфли таскал.
«А что мне в спасении твоей жизни? Для меня было бы лучше пройти мимо и дать тебе умереть».
По ступеням поднялся Гарет, ведя в поводу Молота Битвы. Дженни пошептала на ухо большому коню и толкнула вниз по ступеням. Ее разум был уже обращен в глубь себя, собирая все оставшиеся силы усталой души и измученного тела. Джон, Гарет и вцепившаяся в его руку девчонка в белых лоскутьях придворного одеяния были теперь для Дженни не более чем призраками. Сосредоточенность, граничащая с безумием, затуманивала все вокруг, оставляя ясными лишь магию и то, что сейчас предстояло сделать.
Ответом был одобрительный смех. Дженни заметила, что вместе со всеми засмеялась и Трэй, правда, без особого воодушевления. Стоящий неподалеку от нее мужчина был, видимо, ее брат Бонд – такой же изящный и хрупкий; один из локонов его белокурых волос, продуманно выпущенный на кружевной воротник, был голубого цвета. По сравнению с игрушечной грациозностью Бонда Гарет выглядел еще более неуклюжим и подавленным. Лицо его выражало крайнюю растерянность и печаль.