– Дело в том, что ты рисковала жизнью, спасая меня, а я, как дурак, втягивал вас в историю. Мьюинки казались мне такими безобидными… И я все равно никогда не покинул бы лагерь, но…
– Если бы у тебя ничего не вышло,– сказала она,– нас бы здесь не было.
Но до того, как бедняга Гарет смог что-либо ответить, Зиерн воскликнула вдруг: «Моя дорогая!» – и поспешила к Дженни, простирая маленькие белые руки из кремовой пены кружев. Улыбка ее была нежной и приветливой, как будто она встречала лучшую подругу, с которой давно уже не виделась.
Джон вздохнул и чуть сдвинул забинтованную руку, лежащую на груди.
– Ну и славно.– Бесовская улыбка Джона стала шире. Словно мальчишка, предвкушающий очередную проказу, он живо потер руки. Потом повернулся к Гарету: – Начинай укладывать чулки, мой герой. Сегодня отбываем к Бездне.
Зиерн медленно повернула голову и вздрогнула. Затем улыбнулась.