– Ну а здесь-то что не так?– вопросил он, спешившись и прижимаясь к теплому подветренному боку Чалой Тупицы.– Ты можешь пить из ручья и одновременно любоваться костром, чего тебе еще надо?
Туман заволакивал складки истерзанной земли, игрушечную твердыню, изумрудные и сланцево-серые пятна лугов. Моркелеб кружил, набирая высоту, но даже отсюда Дженни с поразительной ясностью видела (неясно уже, чьими глазами), как взорвалась на стене еще одна катапульта и крохотная человеческая фигурка, перелетев через зубцы, покатилась вниз по крутому плечу утеса.
Услышав в его ровном голосе гнев и страх, Дромар опустил глаза и уставился на свои нервно сплетенные пальцы.
– Ты говоришь, прогнала?– снова спросил Гарет.– И она пошла? Не обратилась в птицу…
В дальнем конце двора, отступив к самой стене, точно так же неподвижно припал к земле ощетинившийся, готовый к бою дракон, но Дженни понимала, что это уже агония. Ужасная черная тяжесть Камня подминала разум Моркелеба; власть, накопленная многими поколениями магов и теперь направляемая Зиерн, требовала подчиниться. Воля дракона – железный узел – противилась страшному приказу, но железо уже шло на излом.
– А у гномов?– спросил Гарет.– Ты же сказала, что у них все по-другому.