Он взял бутылку и налил себе порцию Счастья, выпил ее и вернулся в постель.
– Отличная добыча, Дьюк, – сказал Хью. – И прекрасная еда.
Хью получил приглашение осмотреть его хозяйство и провел довольно утомительное утро, пробираясь между трубами и рассматривая чертежи. Инженер не умел писать, но немного умел читать и понимать чертежи. Само по себе такое времяпровождение и не было бы столь скучным, если бы Хью не обуревали другие заботы. Ведь он и сам имел кое-какое отношение к технике в прошлом. Но он сосредоточился на том, чтобы запомнить все те чертежи, которые показывал ему инженер и сопоставить их с теми ходами и переходами, которые ему были знакомы по памяти. Цели и намерения его были более чем серьезны: несмотря на то, что он большую часть лета прожил во дворце, знакомы ему были только небольшие его кусочки внутри и маленький садик для слуг снаружи. А ему было необходимо изучить весь дворец. Ему необходимо было знать любой возможный выход из помещений слуг, знать, что находится за охраняемой дверью, ведущей в помещения прислуги и в особенности то, где там располагались Барбара и малыши.
А все потому, что мне некому поплакаться в жилетку – а девушке порой это необходимо! И этот стенографический вариант – мой дневничок, который никто кроме меня прочесть не сможет, – потому что Карен действительно полный профан в стенографии (как впрочем она и сама честно заявила).
– Ну, что ж… хорошо. Мне только не нравится, когда на меня кричат в присутствии других людей.
Поздно, слишком поздно. Теперь уже все. Все, что осталось от некогда могучей цивилизации. «Верхушки башен окунулись в облака…»