Он вошел, пробрался мимо Барбары и Грэйс и зашел в ванную. Там он очень коротко подстриг ногти, вымыл руки – сначала проточной водой, затем кипяченой, затем повторил процедуру еще раз. Затем он помахал ими в воздухе, чтобы они высохли и вернулся в комнату, стараясь ни до чего не дотрагиваться.
– Я так понял, что он путешествовал с вами и много видел. И скорее всего именно он смог бы выбрать проблемы, заслуживающие изучения. Пусть он выберет соответствующую статьи, я их переведу, а вы уже будете судить, стоит ли с этим связываться. Я могу изложить для вас их содержание вкратце, чтобы вы не теряли времени на незначительные подробности, тем более, если данный предмет не заинтересует вас.
Хью обнаружил своего заместителя лежащим на спине, громко храпящим и таким же некоммуникабельным, как Грэйс Фарнхэм.
– Барбара уже решила для себя. А у нее слова никогда не расходятся с делом. Впрочем, я и не жалею. Оставаться в живых здесь просто не имеет смысла никому из нас. Даже если бы мне и не предстояло оскопление.
Но ни Хью, ни Доктор Ливингстон и не собирались отвечать ей. Роженица стала тщательно вылизывать новорожденного, пленка лопнула и маленькие лапки беспомощно зашевелились. Писк, настолько тонкий и высокий, что его едва было слышно, возвестил, как издававшее его существо отнеслось к первому знакомству с миром. Док перекусил пуповину и продолжал вылизывать отпрыска, очищая его от крови и слизи, и не переставая в то же время довольно урчать. Котенку это явно не нравилось и он снова заявил свой почти неслышный протест.
Мы следим и за собой. Я, например, довольно сносно научилась стричь.