Керри покорно слушала его. В том состоянии, в котором она находилась, слова Друэ были для нее словно свежий воздух, повеявший из распахнутой двери. Друэ, казалось, отлично понимал ее, был ей приятен. Он так красив, аккуратен, хорошо одет и преисполнен сочувствия. Его голос — голос друга.
Он долго с нежностью глядел ей вслед. Ее юность и красота сильнее вина опьяняли его.
— На что она вам сдалась! — отозвался Герствуд.
— Вы знаете, я еще издали, с той стороны улицы, заметил вас и подумал, что это, должно быть, вы, — сказал Друэ. — А я только собирался было навестить вас. Ну, как же вы поживаете?
— Так вот, мисс Маденда, станьте вон туда! — весьма любезно, как показалось Керри, предложил ей режиссер.
Движение губ заставило его очнуться. Неужели он сам с собой разговаривал? Он имел случай убедиться, что это так, когда в другой раз услышал произнесенные им самим слова.