– Что же вы, дядя Володя, в самом деле? Пойдите узнайте, откуда дым.
А все-таки что-то еще не использовано. Что же?!
Когда все именуемое супом было съедено, принесли второе.
– Ну, гони долг-то! – настаивал Слаенов.
– Виктор Николаевич, ей-богу, мы выросли. Когда я пришел в школу, мне было тринадцать лет. Я многого не понимал. Десять уроков в день я истолковывал как наказание. Тогда мне казалось, что уроки и изолятор – одно и то же. Тогда я боялся изолятора. Теперь мне шестнадцать лет, и я не могу мириться с узкими рамками школьного режима. Да, не могу… При всем моем уважении к изолятору, к пятому разряду и к вам, Виктор Николаевич…
Айвазовский поднял голову. Лицо сорокалетнего мужчины было мокро от слез. Жалость прошла, стало противно.