На другой день вечером в Белом зале должен был состояться тираж.
Когда оказалось, что хлеба у него больше, чем он мог расходовать, Слаенов начал самодурствовать. Он заставлял для своего удовольствия рабов петь и танцевать.
Быстро сбежали по лестнице, татарин-дворник Мефтахудын открыл ворота, и ребята выскочили на Курляндскую.
– Это – кадетская форма, – отвечает Купец. – Я ведь до революции в кадетском учился. В Петергофском, потом в Орловском.
Ребята посовещались минуту, потом Японец встал и заговорил, подняв руку:
Тогда Воробей, набравшись храбрости, решительно заявляет: