— Так я и думал, — сказал Лучников. — Вы меня не удивили. Неожиданност — только конкретность исторического срока. Пятьдесят лет, кажется, еще не истекли, а?
— Не боитесь здесь сидеть? — спросила Таня. — Здесь ведь рядом Главштаб.
— Мне представляется так. И вот еще что, Саша. Выньте из выпуска тот московский материал. Пауза.
Лидочка Нессельроде в мужских разговорах участия не принимала, она была подчеркнуто женственна и романтична. Откинувшись на кожаные сиденья, она как бы мечтала, глядя на пролетающие звезды, луну, облака.
Он швырнул трубку, схватил бутылку, глотнул из горлышка, отшвырнул бутылку, крутанулся на тахте. От скомканного пледа пахло женской секрецией. Ишь, чем решили шантажировать — жизнью!
— Да он же нам не чужой, — смеялась Таня и щекотала Лучникова. — Он ним идеологически чужой, а по крови свой. Русский же.