Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом Арсений Николаевич, нарушая свой зарок, попросил у Бакстера сигару.
Поехали разными машинами. Лучников почему-то оказался на мягких подушках новенького японского «датсуна».
— Можешь не волноваться, — сказал Марлен Михайлович.
— Ох, что с тобой делать, — хохотнул Сергеев. — Такой же — ежик.
В очках «Окающего» промелькнул неопознанный огонек. «Замкнутый» занимался орнаментом.
— Нам нужно будет вечером поговорить втроем, — неожиданно жестким голосом — президент в кризисных паузах истории — проговорил Лучников-старший.