— Марлен! — отчаянно закричал он. — Стой! Кузенков, словно ребенок, ошарашенный счастьем купания, повернул к нему хохочущее лицо.
Они стукнули друг друга но плечам. Их шутливые дружеские отношения как бы восстановились.
— Ну, скажи, наконец, Филя, скажи, спроси, — сказал Арсений Николаевич.
«Что это он глаза-то стал так таращить, — подумал Лучников. — Уж не следствие ли наркотиков?»
лучшем стиле, устремился к Памятнику Барону Врангелю. На площади вокруг статуи видны были следы странного
Дверь сорвали и тут же с визгом отпрыгнули в сторону. Таня, хихикая, зашлепала по коридору. В конце коридора был балкончик, откуда можно было обозреть весь холл. В последний раз взгляну на джентльмена. Любопытство не порок, но большое свинство. Последнее свинство в жизни — взгляд на мужскую свинью, которая внизу ждет свинью женскую.