Дим Шебеко задумался, потом закрыл глаза ладонью, потом убрал ладонь. Глаза его были изумленными.
Непосредственное начальство молчало, что-то перекатывая во рту, разминая складки лица и чертя карандашом по бумаге бесконечную криптограмму бюросоциализма: ему что-то явно не нравилось в этой ситуации, то ли тон беседы, то ли само се содержание.
Десятиборец с застывшей улыбкой повернул к ней монументальное лицо, явно не сразу до него дошел смысл приглашения. Редактора буржуазной газеты — к чаю?
— Поговорим потом и все выясним. Ну, Танька, ну, вставай! — Прежний снисходительно-победительный тон.
— Наш папочка предпочитает «руссо-балт», а, значит, плавное, размеренное движение, не лишенное, однако, стремительности. — Лидочка Нессельроде пыталась удержаться в «стиле Ионеско».
Татьяна видела, что товарищ Сергеев пребывает в некотором замешательстве. Это се развеселило. Она спокойно села в кресло и посмотрела на него, уже как хозяин положения. Ну? Товарищ Сергеев, поморщившись, предъявил соответствующую книжечку.