Фюрер был раздражен. Пока еще не взбешен, к счастью, но раздражен уже прилично, и адмирал Канарис знал, что грань между этими двумя понятия весьма зыбка. Еще пару его неосторожных фраз — придется выслушивать очередную эмоциональную нотацию на тему коварности восточных варваров и доверчивости некоторых сынов Рейха.
— Вот, пришли, — отвлек Юрия от его мыслей Рыагов, — это и есть курилка.
Но морские пехотинцы русского, как уже говорилось, не знали. И в тот момент, когда сержант бросился в сторону входа, в проеме десантной рампы на миг показались стволы двух винтовок. Предупреждающе заорал, открывая беспорядочный огонь, Брайан, и грохот бьющей очередями «М-16» заглушил два одиночных выстрела противника. Первая пуля чиркнула по потолку и ушла в покрытый нескользящим покрытием пол, вторая пробила грудь Джойса и на излете разбила лампочку дежурного освещения, поранив рядового осколками стекла и пластика и заставив его опустить оружие, испуганно вжимаясь в стену.
— Вкратце, боюсь, не получится. И для начала вам необходимо кое-что увидеть. Только отдайте вашим людям приказ оставаться на месте и не пытаться проникнуть на территорию. Думаю, через пять минут вы поймете, что это в их же интересах.
— Так точно, товариш Сталин. Пойдемте, товарищ Крамарчук.
— Ну, вы это, вылезайте, что ль, дамочка, хватит прятаться. Че ж в пыли-то сидеть? Давайте уже, а?..