Кавабата утер со лба капли благородного пота.
– Этот момент, Петька, и есть вечность. А никакая не дверь, – сказал он. – Поэтому как можно говорить, что он когда-то происходит? Когда ж ты только в себя придешь…
– Да, – сказал Чапаев. – Вы помните Григория Котовского?
– Минамото? – холодея, спросил Сердюк. – И что?
– Какое странное название. В нем есть какое-то самодовольство.
Несколько глотков морозного воздуха привели меня в чувство, но все равно приходилось опираться на стену – поход по коридору оказался невероятно утомительным.