Длинные причалы, уходящие в воду от набережной, к нашей радости были закрыты с той стороны массивными решетчатыми воротами, поэтому на них мертвецов не было. И к самому торцу одного такого мы и причалили, медленно, аккуратно, до конца даже не веря в свое счастье, в то, что мы дошли до другого материка, что лежит по другую сторону океана. Эх, домой бы позвонить, а? Вот прямо сейчас, отсюда, с мобильного… «Дорогая, угадай где я сейчас!»
Димитр ушел в сторону рынка, а мы с Дрикой, оседлав велосипеды, поехали в сторону КПП, где действительно обнаружили стену, почти сплошь оклеенную объявлениями. Их было очень много, сотни, тысячи небольших бумажек, на которых фломастерами, маркерами, карандашами и ручками были написаны имена, адреса, призывы, это был словно молчаливый и одновременно оглушительный крик отчаяния — последние люди почти мертвой земли надеялись найти живыми тех, с кем потеряли связь. Я видел лицо Дрики, я видел, как она шевелила губами, читая объявление за объявлением, не дочитывала, перебегала с места на место, время от времени сталкиваясь с другими людьми… больно на нее смотреть, если честно. У меня ведь не просто так надежда на то, что моя семья в безопасности, они ведь были в безопасности. А что ждет ее? Семь процентов населения Бельгии. В Голландии немного больше. Сколько? Десять? Пятнадцать? Теперь о чем, о теории вероятности поговорим? Каковы шансы одинокой женщины, художника-реставратора, проживающей в центре старинного и к тому же большого города, пробиться в безопасное место?
— Адкуль и куды? — спросил один из них, средних лет, усатый и чем-то неуловимо похожий на «Бацьку-Прэзiдэнта».
— Две причины, — сказал я. — Во-первых у меня в России три своих кота, будет скандал. Во-вторых — я уже и за него боюсь. Как-то неудачно у моих попутчиков дела сложились, только кот и остался. А здесь… рыбы ты ему всегда добудешь, все на берегу живешь.
Маше велик, ярко-красный, японский и очень дорогой «в прошлой жизни», достался сразу после того, как она взяла на себя преподавание английского и испанского в местной школе. Учителей здесь ценили и берегли наряду со строительными инженерами и энергетиками, вроде как самая элита. Ну и местный зампотыл, майор Белянкин, таким образом высказал знак внимания, уж как сумел.
Распределили смены. Себе взял среднюю, среди ночи, чтобы дать остальным поспать «одним куском». Расстелил матрасик на передних сидушках, да и лег спать.