— А, ну ладно, а то я уже испугалась, думала, что ты совсем дураком стал, — сказала она, вновь укладываясь. — А то вон у тебя шрам какой на голове, все никак не привыкну. Это тоже железкой?
Он ткнул пальцем в М4, что болтался на ремне.
— Все украдено до нас, — сказал я вслух, после того как мы вернулись на «Проныру».
Была середина дня, само жаркое время, то есть сиеста, и уважающий себя испанец не должен сейчас проявлять никакой активности, разве что за обеденным столом и после обеда в спальне с женой, как это раньше было в этих краях в традиции. Это не от лени, что бы там не думали, а из-за жары — находиться крестьянину в поле в такой зной невозможно, солнечный удар гарантирован, поэтому работали с утра пораньше и потом ближе к вечеру, когда становилось прохладней. Ну а уже потом просто сохраняли традицию, потому как очень трудолюбивыми испанцев не назовешь и главное слово здесь «maЯana», то есть «завтра». Эдакая устремленность в будущее наблюдается.
«Миними» залязгал неожиданно звонко, брызнули струей гильзы вперемешку со звеньями ленты, отдача была неожиданно слабой. Я прижимал приклад за шейку к плечу левой рукой и пулемет стоял на земле практически недвижимо, удерживая цель «на кончике ствола».