— Баст, еще вопрос… А какая-то дальняя радиосвязь существует? Были же раньше всякие радиолюбители, которые со всем миром болтали, они еще существуют? Или всех съели?
Действительно, вдоль панели управления выстроились в ряд три невероятно удобных вращающихся кресла, обтянутых кожей сливочного цвета. Сядешь — и вставать неохота. Наверху сиденья виниловые, пожестче будут, нет такой благодати для седалища.
— Никогда не любил сладкого, — сказал он и разорвал обертку.
Странный памятник посреди фонтана, напоминающий носы затонувших кораблей, торчащие из воды. Что он на самом деле должен символизировать, я так и не понял, но выглядит уродливо. В фонтане плавают два частично обгрызенных и полуразложившихся трупа, вонь стоит такая, что даже на улице морщишься. Отвык, опять же, за время океанского перехода, надо привыкать. Разнежился, блин.
— Они не слышат, — сказал я примирительно и показал на едущий далеко впереди грузовик, — вон сколько до них. И я не сужу, я опасаюсь. На всякий случай. И тебе советую.
Вскоре и пригороды закончились, и опять потянулись с обеих сторон поля, а я вздохнул с облегчением. В небольшой деревне Засутово, буквально три-четыре десятка домов, жили люди. Не «аборигены» явно, а скорей сюда намеренно съехавшиеся сюда. У домов стояли машины, в основном грузовики, проходы затянуты колючкой. В одном из дворов, под присмотром взрослых, играли дети, причем довольно много. Взрослые были сплошь вооружены, причем, к моему удивлению, все больше германскими G36, что наводило на размышления, откуда они их взяли?