Похоже, все разговоры пошли прахом: мои благие намерения приняли за подставу… точнее, за самый обычный отвлекающий маневр.
Едва ли в ближайшее время придется демонстрировать что–то по-настоящему сложное – зато в базовых вопросах нравов, этикета и общепринятых норм я не ошибусь. И уж точно не перепутаю «ваше благородие» ни с «сиятельством», ни со «светлостью», ни уж тем более с «Императорским величеством». Без труда обращусь к любому из них по всем правилам. И – если придется – сделаю это на английском и французском.
Насмешка в глазах Воронцова сменилась страхом. Он шагнул назад, погасил огонь в руке… и принялся суетливо оглядываться по сторонам. Будто собирался удрать – прямо как тогда, на дуэли. От его бравады не осталось и следа. А свора вокруг заметно поредела. Никто из свиты Воронцова не собирался драться всерьез – особенно когда настоящая сила оказалась не на их стороне.
Так себе безопасники – даже без собак. Может быть, где–то наверху, под самой крышей напротив и сидел какой-нибудь снайпер, уже давно заметивший крадущуюся в полумраке тень… но никто не стрелял, не кричал и не бежал в мою сторону. Напротив – вокруг было подозрительно тихо.
Интересно, а что бы сделал на моем месте Костя?.. А Воронцов? Просто спалил эту шушеру к чертям собачим? Или для начала все-таки постарался бы припугнуть?
– Будто это что–то меняет, – вздохнула Воронцова. – И для чего же я понадобилась младшему князю Горчакову?