Впрочем, это почему–то волновало меня не так уж сильно.
Почему нет. Я уже потянулся к створке – и вдруг отдернул руку. Пока что среди ночи меня будил только один человек, и всякий раз это заканчивалось беготней, валянием в грязи и прочими мучениями. И если Андрей Георгиевич придумал новый способ натаскать меня в боевых условиях – я не сунусь наружу без Кольчуги и Хода.
— Ты хоть знаешь, кто я такой, чучело? – поинтересовался я.
Костя повесил трубку – показалось, что даже раньше, чем успел договорить, и последние его слова звучали не из динамика телефона, а прямо у меня в голове. Или мне вообще почудилось, и на самом деле я уловил не конкретную фразу, а лишь отголосок эмоций, настроение.
– Я такая неловкая… – Гижицкая схватила меня за галстук и потянула к себе. – Простите, князь.
Эффектная поза и эффектная речь. Обидишь тебя, как же.