Резко поднимаю голову и поворачиваюсь к нему. Каска ударяется о стойку тента, и голова взрывается новым взрывом боли.
— Я предлагаю вам возможность выбраться из этой войны совсем, раз и навсегда. Предлагаю жизнь там, где никакие Искореняющие до вас не смогут дотянуться.
— Присоединитесь к нам? — спросил я воина. — Не знаю, как вы, а я проголодался. Не стану возражать, если вы позовете кого-то из своих, не всех сразу, разумеется. И так понятно, что будь мы вам нужны мертвыми, за этим бы дело не стало.
— Если у кого остались дела на вечер, быстро их заканчивайте или отложите на потом, через четверть часа жду всех у себя. Нельзя зеленым мордам спустить это с рук.
Домбровский громко заржал. Сидящий напротив меня пулеметчик Барт спросил капитана о предмете веселья, тот довольно точно перевел все на голландский, тут уже в голос заржали все сидящие в машине. Еще в начале нашего взаимодействия они пристали ко мне на тему порядков в российской армии, как будто я мог хоть что-то про это знать, пришлось найти в интернете массу военных мудростей типа «если на гражданке есть умные, почему они строем не ходят?», от которых голландцы пришли в полный восторг. Что любопытно, шутки с русского на голландский, в основном, отлично переводятся без потери смысла, хотя между языками мало похожего.
Скоро вторая бутылка показала дно, и мы решили расходиться спать.