Бес вернулся к ящику, на котором до этого восседал, и открыл его. Внутри обнаружились несколько больших контейнеров, из одного торговец спокойно вытащил здоровенный гуань дао. А ведь при таких габаритах у него и четверти длины не могло поместиться.
– Извини, конечно, но если я скажу, что это опасно, что нам это не нужно, мы просто уйдём? – уточнила Рыська.
А он, пройдя ещё несколько метров, резко ускорился, в один миг перешёл на спринтерский бег.
Тщательно целясь, выпустил вслед ещё две. Одна ударила в асфальт, вторая впилась в ягодицу. На смертельное попадание явно не тянет, но раненый перестал подвывать, распластался, раскинув руки-ноги в стороны, замер.
– Ага. Почти всё. Вот, голову оставили, лежит, завёрнутая. Ужасная вещь. Не поняли сначала, что это, разворачивать начали, а она воняет. Не захотели брать. И сказали, что ты ненормальный, раз такое носишь. А я им сказала, что голова эта, наверное, для чего-то важного нужна. Просто так такое таскать не станут. Но они не поверили. Психом тебя обзывали. Думаю, они просто не захотели поверить, что такое зачем-то нужно. Им удобнее думать, что ты псих. Тогда легче тебя бросить.
Француз дрался с копьём, и это уже серьёзнее. Против такого оружия и уворачиваться сложнее, и разрывать дистанцию чревато усилением недовольства публики. Одно дело, когда в шаге от противника выплясывать приходится, другое, когда за три-четыре метра держишься. Плюс с двух сторон зажимают, не разгуляешься. Пришлось прибавить скорость, старательно притворяясь, что выжимает из себя остатки сил. И всё это с повышенной неуклюжестью, дабы не заподозрили, что на самом деле под маской жертвы прячется хищник.