– Ну, это вы, я полагаю, шутите, – сказал я. – А если серьезно?
Чапаев несколько минут смотрел мне в лицо сощуренными глазами, глядя как бы сквозь меня.
– Никем тоже надо перестать быть. Надо одновременно никем не становиться и перестать быть никем, понял? И сразу как вставит, как попрет! Только ойкнуть успеешь. И навсегда.
– Бернштейн, – прошептала Анна мне в ухо.
– Петр! – крикнул Чапаев. – Не спите! Идите к нам!
– Можешь считать, что да, – ответил Володин.