— Богданчик, что с тобой? — не выдержала первой Наташка.
Через три хода юный шахматист сдался, он молча протянул мне свою худенькую ладошку, из всех сил стараясь не разрыдаться.
Я намерено стал заводить своего соперника, пусть попсихует, и тут же сунул правую руку в карман и надел на нее кистень.
Он сел напротив меня и сказал, — играем две партии, одну черными, другую белыми, чтобы ни у кого не было преимущества.
— Уважительная причина, — скрипя сердцем, согласился я, — песню говорите дописать надо? Поехали, куда ж вас девать?
— Если тебе, Крутов, не интересно, то ты можешь валить домой, к мамочке, — сделал гнусное лицо физрук.