Мой сопровождающий разделся сам, при этом оставив свой мятый котелок на голове.
Опять эта проклятая точка бифуркации, будь она неладна! И, как это уже вошло в привычку, принимать решение нужно быстро, без анализа и времени на раздумья. Хотя, в принципе, думать-то и не о чем. Сошедшего с нарезки ушкуйника больше не сдерживают приказы хозяев, какими бы они ни были. Если сбежим и приведем погоню домой, станет только хуже. А сейчас есть шанс воспользоваться внезапностью и надеяться на то, что Али с его людьми смог хоть как-то ослабить врагов.
Что самое удивительное, висящий на Баламуте щит потреблял не так уж много энергии, хотя по нему лупили сразу четыре пулемета. Это так озадачило меня, что я едва не пропустил сигнал от Гены, но все же успел активировать тесак, сбрасывая туда остатки энергии из моего внутреннего запаса.
– Какие люди. Сам дар Зимин. И во что же вы, батенька, влипли на этот раз?
Слиток я отдавал с нарастающим внутри глухим раздражением.
– Все не так страшно, как кажется, – улыбнулась Эля. – В княжеской клинике я попала под крылышко Антона Петровича. Он меня всему обучил и не давал в обиду. К тому же когда у меня закончился срок первого вассального контракта, рассказал, как отбояриться от следующего. А там все очень жестко. Пришлось понервничать, но в итоге я ушла на вольные хлеба в новую клинику учителя.