В финале своих откровений Усольцева подтвердила мою догадку, что погорела из-за жадности, когда решила побыстрее забрать у некоего Фигляя свою долю с выигрыша.
– Шеф, они едут. Три машины. Цвета князя Савельева.
Так как обиды я не почувствовал, то и не стал беспокоиться. Да и угрозы в ее голосе не было, и через минуту стало понятно почему.
Дальше была какая-то девичья болтовня, к которой я особо не прислушивался. Больше меня интересовало то, что происходило на танцполе. И это было очень приятное зрелище. В мельтешении разноцветных огней тела танцующих девушек казались нагими. А когда из тени на свет попадали отдельные части тела, покрытые мехом, становилось еще приятнее. Я даже немного возбудился.
Охрана встретила нашу парочку с такой же серьезностью, как и зеваки. Два здоровяка в строгих костюмах с опаской подошли ближе.
– Да уж, порадовал ты старика. – Захар вскочил со своего кресла и заковылял к большому металлическому шкафу, который ну никак не гармонировал с дубовым резным столом. – Ты садись, чего стоишь? Вон стул у стены возьми. Сейчас мы это дело обмоем, и ты расскажешь все в подробностях.