– Ага. – Я не отставал, ударно работая челюстями.
Задумавшись над очередным вопросом, я подозрительно посмотрел на соседа. Красников, расценив мой взгляд по-своему, начал обнюхивать сосиски.
– Хорошо, только ради ваших красивых ног, то есть глаз, я согласен снизить сумму до четырех тысяч. – В торге всегда приходится уступать. Упрешься, и сделка сорвется.
– Чапыра, глупости не говори, – перехватил инициативу Храмцов, – избивали тебя трое грабителей. Именно такие показания дадут задержанные, – веско произнес он, напирая на меня с другой стороны. – А Ломакин такая же жертва преступления, как и ты, – добавил он раздраженно.
– Это кого ты тут лгуньей назвала?! – закричала старуха и начала надвигаться на совершившую наезд женщину. Походу, она только что переварила ее слова и каким-то образом всё приняла на свой счет. – Да как ты смеешь?! Я ветеран, орденоносец! – Клюка стучала по асфальту, старуха надвигалась.
– Ни за что! – раздельно произнесла она, победно улыбнулась и, обогнув меня, с гордо поднятой головой вышла из кабинета.