– Да какой он добрый, Игнат Савельевич, – кисло отозвался Митрошин, протянув руку для рукопожатия.
– Присаживайтесь, – указала Людмила женщине на стул, что стоял возле бывшего стола Кривощекова. Сама же следователь уселась за стол, положив перед собой принесенное уголовное дело с бланком протокола.
– Что, совсем? – не поверила она. – Как-то это странно.
Нашел в углу пустое ведро, сходил в туалет за водой, а затем меня осенило.
Свиридов, морщась, отодвинул трубку от уха.
– Лех, извини, но в общаге я жить не буду, – сразу же отгородился я от такого шикарного предложения, как комната в общаге с соседом. Мне недели хватило. Я уже тоскую об одиночестве и о собственном унитазе.