Секретарь начала говорить о регламенте и очередности, завладев вниманием студентов, и я, воспользовавшись моментом, прошел к лестнице, что вела со второго этажа. Желания удовлетворять любопытство сокурсников я не испытывал, да и вообще устал я что-то, а мне еще в травмпункт ехать.
Здесь же мы уже второй день кочуем по лавочкам. А из удобств – тень от растущего рядом развесистого дерева. Впрочем, куда меня еще вести без галстука и с дешевыми часами?
Меня заставили снять сандалии и провели в большую комнату, откуда доносился девичий смех и мужской басок. За накрытым столом сидела компания. Три девушки возраста Алины, им можно было дать лет по двадцать, и двое лохматых по здешней моде юношей – их одногодков. С краю пристроились, по всей видимости, родители виновницы торжества: представительного вида мужчина и дородная женщина лет сорока. Все они, прервав разговор, изучающе меня рассматривали.
Она строгим взглядом обвела раскрасневшихся от неожиданности студенток, особым вниманием одарив двоих из них, что, морщась, потирали ушибленные уши и лбы.
– Нам, Дима, всем не повезло, – продолжил психологическую обработку подчиненного подполковник. – Обстоятельства были против нас. – Он зло ухмыльнулся. – Ведь надо же было так подгадать этому… Кривощекову, чтобы выбросить бутылку именно тогда, когда Шафиров под окном стоял.
Дела у него с набором идут получше, чем в нотариате. Да и вообще в их министерстве в этом плане все не так уж плохо, как любит прибедняться Шафиров. Их ряды постоянно пополняются из выпускников школы милиции. А рядовому и младшему составу вообще достаточно среднего общего образования и службы в армии.