Девушка немного смутилась, но игривого настроения не сменила, продолжая излучать независимость и беззаботность.
– Так сдам анализы да поеду. Результаты все равно не меньше недели надо ждать, а то и две, – просветил он меня.
– Хороший выбор, – похвалил меня Эдмунд. – Я бы тоже ее выбрал. Не так привлекает внимание. – Он загадочно улыбнулся.
Я зашел в аудиторию и первым делом схлестнулся взглядами с Юровым. Тот смотрел на меня неприязненно и хмуро. Присутствующий здесь же Вадим Андреевич Рогачев при виде своего студента как-то насторожился и перевел взгляд на Анисимова. А вот тот смотрел на меня строго, посылая мысленный посыл не выпендриваться. Как зовут председателя экзаменационной комиссии и то, что он является деканом, я узнал уже после защиты. Хотя мог бы еще раньше выяснить. Во главе длинного стола, скорее всего, расположился председатель комиссии, а значит, он и есть ректор университета.
– Не будем, – ответил я, отметив про себя забавность формулировки.
Увиденное в зеркале повергло его в ужас. Все было хреново. Во-первых, распухшее ухо. Хоть кровь запеклась и уже не бежала, но от нее остались следы на шее и пропиталась одежда. Во-вторых, разбитые губы и шатающийся зуб. К утру все это художество еще более распухнет и покраснеет. Его вид повергнет родителей в шок. Дела. Он вздохнул, кривясь от боли.