А затем пришла БОЛЬ. Кажется, у меня потрескались капилляры, вздулись вены и поломались все кости. Больно было до безумия, и, самое ужасное, боль не проходила. Но вдруг меня словно выдернули из охваченного болью тела, и я завис в нескольких метрах над землей.
– А мы за туристическим снаряжением, – пояснили они, – весь город объехали, везде уже все разобрали, а здесь, шепнули, кое-что еще осталось.
Тяжко вздохнув, я нащупал лежащий у меня под боком уголовный кодекс. Вновь посмотрел статью, убедился, что она не исчезла, и, захлопнув книгу, с неприязнью швырнул ее на пол.
Ничего интересного в работе следователя нет – заключил я через полчаса наблюдений за Сорокиным, который беспрестанно что-то записывал в протокол и переговаривался с экспертом.
– Правильно понимаете, – поощрил его кивком я. – Мне нужна хорошая костюмная ткань. У вас такая есть?
Я с любопытством взглянул на эту проницательную женщину. По сути, первую, кто, заметив мою чуждость, разложил все по полочкам. Остальные лишь чесали репу, соображая, что со мной не так.