Едва я это произнес, как увидел отца, кидающего в меня карандаш. Увидел два раза — сначала мысленно и тут же наяву. Карандаш я, ясное дело, поймал, и что предвидел бросок, отцу похвастался. Дальше отец кидал в меня скомканные бумажки. Кидал то правой, то левой, то сидя за столом, то вставая, отходя к стене и к этажерке с книгами, к окну, к несгораемому шкафу, кидал снова карандаши, потом линейку, ластик, я уже боялся, что дойдет до чернильницы… Не все предметы мне удавалось поймать, но те, что не ловил, я почти всегда успевал отбить в сторону.