— Ты, Борис Григорьевич, ежели так на каждую вдову отвлекаться будешь, я с тобой точно что-нибудь да сделаю, — угрожающе пошутил отец. — Хоть бы штуцер этот проклятый нашел, что ли…
— Вот, Алексей, теперь ты знаешь, — отец положил руку мне на плечо.
— А кровь? — возразил я. — Опыта с ножом у них почти наверняка нет, измажутся с непривычки. Да и душевно не так легко человека резать. Могут и убояться.
— Это правда, про то, что у тебя с Ириной было? — сесть отец не предложил. Так, значит будет что-то вроде выволочки…
— Рожать-то некоторые из нас рожают, не без того, — нехотя признала Аглая. — Только вот уговор молчать, кто отец, нарушить не так-то просто. На это тоже заклятье кладется, и захочешь сказать, да не сможешь… А ежели сможешь… Знаешь, не хочу я о том. Такое рассказывают, что и слушать страшно…
— Да-да, конечно, иди… — милостиво разрешила сестрица. Черт их разберет, этих женщин! Ну сама же понимает, что никаких перспектив у нас с ней нет и не было, но на ревность к уже мертвой Аглае так и исходит, яд вон аж с языка капает.