— Я не закрывался, — сказал я. — Во всяком случае, не закрывался целенаправленно. Я вообще ничего не делал и не ощущал. Видел своим предвидением, как на меня пошла ударная волна и как она пропала. Исчезла. А почему исчезла — не знаю.
Вот язва! Да уж, старшенький прям весь из себя кавалер, так старательно за Иринкой ухаживает… Насмотрелся сегодня за обедом. Вот интересно, у него мозгов совсем нет или как? Что на Лидию губу не по делу раскатал, что с Ириной ничего ему не светит… А парня ведь скоро женят. Намучается жена с ним, ох и намучается! Если, конечно, сама его в ежовые рукавицы не возьмет.
Сложности… Это, если что, дядя так выразился об угрозе моей жизни. Ну да, он-то тут не живет, проникнуться всем этим не может… Вложив шашку обратно в ножны, я обратил внимание на странного вида ремни, к ним прикрепленные. То есть она еще и носится как-то иначе?
— Скорее, у челяди, — Шаболдин почесал бритый подбородок. — Никакого родства с Колядиными у слуг в доме не обнаружено. Да и не пошли бы дворяне в услужение…
— Ксения… Ирина… — на боярина Волкова жалко было смотреть, — как же так? Как вы могли?!
Так, значит. Папаша решил привлечь церковь… Ну, учитывая, какое место церковь в этом мире занимает, оно и понятно, но… Тут ведь палка о двух концах. Рассказ мой основам учения церкви не противоречит, тут вроде бы бояться нечего, а вот то, что я попаду к церковникам на заметку, может быть в моей жизни как полезным, так и не очень. Значит, надо постараться, чтобы отец Маркел остался доволен, потому что он, подавая наверх доклад или как там это у них называется, будет сочинять его, руководствуясь личными впечатлениями. И чем более благоприятными окажутся эти его впечатления, тем для меня и лучше.