Да уж, бояричем… Со своим новым социальным статусом я пока вообще толком не разобрался, потому что прежний хозяин нового тела был редкостным балбесом даже для своих пятнадцати годков, но что это не хухры-мухры, понимал. Все те, кого удалил доктор-немец, были моей близкой родней — отец, боярин Филипп Васильевич Левской; мать, боярыня Анастасия Федоровна Левская; дядя по отцу, боярин Андрей Васильевич Левской да дядя по матери, боярин Петр Федорович Волков с женой Ксенией Николаевной. Это старшее поколение. Младшее — старший брат Васька, которому уже восемнадцать, скоро на людях придется Василием Филипповичем звать; младший Митька, двенадцати лет; сестренка Татьянка (именно Татьянка, назовешь Танькой больше двух раз за один разговор, обидится или вообще разревется), мелкая соплюшка семи лет от роду, которую и боярышней-то назвать смешно; да шестнадцатилетняя двоюродная сестра боярышня Ирина Петровна Волкова. Всех их мне предстояло узнавать заново, потому что на память прежнего Алешки Левского полагаться явно не стоило. Я вот, честное слово, так и не понял, что в этом балбесе было такого, что он попал в тот переплет, из которого вышел уже не он, а я. В какой переплет? А разве я еще не сказал? Так вот, дело в том, что валялся я сейчас в койке после того, как три дня назад в меня стреляли из ружья.