Поэтому будем пробовать всех наших музыкантов, возможно, найдём «голос» среди своих. Если нет, то будем кого-нибудь приглашать. Вот, Родиона хотели, но он так «выступил», что парни ему чуть по шее не настучали за «бездарей и нахлебников». Наконец все разобрали свой инструмент и расселись, кто на что. Кстати, так не пойдёт, нужно на первое время хотя бы из дома принести стулья и подставки для нот. О чём и говорю музыкантам, но возражений нет, все понимают мою правоту.
– Фирочка, вы помните, как Миша акцентировано назвал фамилию своей мамы? Он был уже не в себе, поэтому свои эмоции контролировал плохо.
Я никак не мог приноровиться к перьевой ручке. Вот, вроде бы и держу её пальцами, а такое впечатление, что пальцы живут отдельно, а ручка отдельно. Словно она не в моей руке зажата, а существует сама по себе. А ведь когда-то давно, в «прошлой» жизни, у меня был каллиграфический почерк, и я знаю, как надо правильно писать! Лишний раз убеждаюсь, что «знать и уметь» – две большие разницы.
Пока завхоз ходил к заведующему клубом, мы очистили помещение от хлама, отодрали доски с окон и вымели мусор. Найденные музыкальные инструменты аккуратно пересмотрели и сложили отдельно. Всё в рабочем состоянии, или ремонтопригодно, но побито, погнуто, продырявлено. Такое впечатление, что когда-то инструменты послужили мишенями и были брошены за ненадобностью. Да так и валяются тут со времён гражданской войны.
Стёпка нервно передёрнул плечами и машинально прикрыл пах, представляя, что это ему сейчас прилетит удар.