Первое, что бросилось в глаза, — герцог оказался возмутительно молод. По моим меркам — вообще пацан, лет двадцать — двадцать пять. Высокий, широкоплечий, с красивым чуть смугловатым лицом потомственного аристократа южных кровей и надменными темно-карими глазами. Полные губы кривятся в усмешке, четко очерченные брови чуть нахмурены — в целом вид такой, словно принц нашел в саду лягушку и теперь размышляет, как бы ее придавить незаметно, пока сказочники не набежали и не заставили его с этой амфибией целоваться.